К 210- летию со дня рождения Рихарда Вагнера.

 

 «Как бы ни относиться к титаническому труду Вагнера, но никто не может отрицать великости выполненной им задачи и силы духа, подвигшие его довести свой труд до конца и привести в исполнение один из громаднейших планов, когда- либо зарождавшихся в голове человека, –  отмечал Пётр Ильич Чайковский после посещения в 1876 году Байротского фестиваля. – Я возвращаюсь с воспоминанием о многих поразительных красотах, особенно симфонических, с благоговейным удивлением громадному таланту автора и его небывало богатой технике. Однако есть во мне сомнение в верности вагнеровского взгляда на оперу. Я вынес большое утомление, но вместе с тем, вынес желание продолжить изучение этой  сложнейшей из всех когда-либо написанных музык». «Как личность, Вагнер возбуждает во мне чувство антипатии, –  добавлял Пётр Ильич в письме Н.Ф фон Мекк. – Как композитор, он – несомненно одна из замечательных личностей во второй половине этого столетия, и его влияние на музыку огромно».

        «Парсифаль» –  последняя опера Вагнера, венчающая его творчество. Сам композитор называл это произведение не оперой, а «Торжественной сценической мистерией». Современники рассказывали, что он считал его своего рода религиозной церемонией, а отнюдь не традиционным развлечением для слушателей. Вагнер настаивал на том, чтобы во время исполнения не было аплодисментов, и чтобы это произведение не ставилось ни в одном оперном театре, кроме его собственного «Дома торжественных представлений» в Байройте. Аплодисменты допускались только после второго действия. Удивительно, но в европейских театрах запрет на аплодисменты после первого действия остаётся в силе и в наши дни. А в «Метрополитен-опера» аплодисменты на «Парсифале» не допускаются вовсе. Разрешение же на постановку оперы в других театрах Вагнер дал незадолго до смерти, правда, устно. Формальную сторону уже после кончины композитора завершила его вдова Козима. Первая внебайротская постановка состоялась в «Метрополитен-опера» накануне Рождества 1883 года. Однако официально разрешение на постановки на других сценах было получено только в 1914 году. Запрет действовал двадцать один год после смерти Вагнера.  

          Тему и образы для создания своей музыкальной драмы Вагнер заимствовал из стихотворного рыцарского романа Вольфрама фон Эшенбаха «Парцифаль» начала XIII века, а также из легенд Артуровского цикла. Однако, как всегда, композитор существенно переработал первоисточник, так что его либретто имеет самостоятельное литературное значение.

         Первый набросок  был создан Вагнером в 1857 году, а к сочинению музыки он приступил в 1877 году. В январе 1882 года была полностью завершена партитура. Так что, от замысла до его реального воплощения прошло двадцать шесть лет! В своей последней опере композитор не изменил себе – он продолжил разрабатывать тему противопоставления демонического и светлого, чувственного и духовного. Главная мысль  «Парсифаля» –  это желание показать, что порыв спасти другого пробуждает в человеке сострадание. «Как из состояния полного отчуждения и равнодушия к чужой жизни и чужой боли, человек может перейти к состоянию тотальной эмпатии, когда чья-то боль переживается, как своя. Как эта сострадательность спасает из ловушки эгоизма и делает из простеца мудреца». По мнению специалистов, последняя опера Вагнера с одной стороны стала исключительным опусом всей его жизни, а с другой – подвела итог столетней истории немецкого романтизма.  В обзоре оперы, французская пацифистка Эмилия де Морсье писала: «Парцифаль без сомнения является произведением, захватывающим самые глубокие тайники души и разума».

         В России «Парсифаль» впервые был представлен в Санкт-Петербурге на русском языке 21 декабря 1913 года в Народном доме Николая II. Возобновлённая премьера прошла много лет спустя уже на сцене Мариинского театра 11 мая 1997 года на немецком языке. На данный момент в России «Парсифаля» можно услышать только в Петербурге.

Итак, Мариинский театр, 25 июля 2023 года.                                               Рихард Вагнер. Опера «Парсифаль»...

        Для возобновления спектакля привлекли очень серьёзные силы. Так, главным режиссёром пригласили британского кинорежиссёра и писателя Тони Палмера. Его творческая биография включает более ста работ, начиная от ранних произведений с «Биттлз» и заканчивая классическими  кинопортретами выдающихся деятелей искусства, таких как Мария Каллас и Марго Фонтейн. Палмер – обладатель более 40 международных наград, в том числе двенадцати золотых медалей Нью-Йоркского кинофестиваля, многочисленных премий «EMMY». Он так же  много  ставит на самых знаменитых оперных и театральных сценах.

        Сценографию спектакля составили на основе эскизов  выдающегося  художника Евгения Никитича Лысыка (1930-1991). К числу его впечатляющих работ принадлежит балет «Спартак», которым дирижировал Арам Хачатурян в 1965 году. В Мариинском театре Евгений Лысык оформил спектакль «Дон Жуан» в 1987 году. Его эскизы воплощены в постановке оперы «Лоэнгрин». Он также оформлял балетные спектакли «Лебединое озеро», «Эсмеральда», «Щелкунчик». Его монументальным декорациям присущ своеобразный готический колорит и безошибочный подбор цветовой гаммы. После смерти художника в 1991 году в Мариинском театре по его эскизам работала вдова Оксана Зинченко.

        Показ оперы «Парсифаль» 25 июля 2023 года проходил в рамках объявленного Месяца произведений Вагнера в связи с 210-й годовщиной со дня рождения гения. В период с середины июля до середины августа зритель имеет возможность посмотреть обновлённые постановки знаменитых «Золото Рейна», «Валькирии», «Тристана и Изольды», а также премьерные показы оперы «Нюрнбергские мейстерзингеры». 

        Как и частенько на вагнеровских показах, на «Парсифале» зал был полон, тем более, что дирижировал спектаклем сам маэстро Валерий Гергиев. Партию Парсифаля исполнял тенор Михаил Векуа, партию дикарки Кундри –Юлия Маточкина –  с её изумительным меццо-сопрано. В партии короля Амфортаса выступил бас-баритон Евгений Никитин, партию колдуна Клингзора исполнил бас Вадим Кравец.

         Михаил Векуа сейчас очень востребован в театре – он участвует практически во всех произведениях вагнеровского цикла, в новых постановках « Сказки Гофмана» и «Паяцы». Любители мариинского Вагнера даже считают его лучшим Зигфридом, например. И вполне заслуженно. Отправной точкой на пути тенора к операм Вагнера стала работа над партией Зигфрида в «Валькирии» вместе с Российским национальным оркестром и дирижёром Кенто Нагано. Именно тогда знаменитый японский дирижёр назвал Михаила «настоящим вагнеровским певцом» и посоветовал строить карьеру в направлении этого репертуара.  На сцене Мариинского театра Векуа дебютировал в 2012 году, исполнив партию Логе в «Золоте Рейна». Уже через год он был принят в труппу театра.

         Как представляется, в «Парсифале» Векуа смотрелся вполне органично и уверенно. По собственному признанию солиста «не сломаться на титанических по объёму и сложности творениях Вагнера помогает чуткое взаимодействие с дирижёром». В этом смысле максимально комфортной для певца остается работа под руководством Валерия Гергиева. «Когда тебя слушают, чувствуешь себя очень уверенно, –  признаётся Михаил. –  Мастерство певца не статично. Оно растёт от спектакля к спектаклю, если, конечно, не ленишься, не стараешься обойтись старым багажом. Мы чем-то похожи на спортсменов, которые готовятся к Олимпийским играм – только эти игры у нас проходят часто». 

       Образ Кундри в «Парсифале» –  один из самых противоречивых персонажей в галерее Рихарда Вагнера. Он настолько многогранен, что вопрос его интерпретации ещё до сих пор остаётся не совсем ясным для специалистов.  Кундри ведёт своё происхождение из ирландской мифологии. И в переводе означает «ведьма», в том древнем значении, которое ближе к «ведующая». Вальтер фон Эшенбах описывает её как безобразную старуху, скорее напоминающую животное, наделённую магической силой и большим интеллектом – знанием всех языков, в том числе птичьего, познаниями в области астрономии и геометрии. Но у Вагнера она превращается в прекрасную деву, которая способна свести с ума любого. С точки зрения музыковедов в образе Кундри слились воедино два важнейших архетипа вагнеровских персонажей – архетип гётевского «вечно-женственного» и архетип «вечного скитальца», для которого самое горячее желание – это покой и смертный сон. 

      Представляется, что Юлия Маточкина блестяще справилась с воплощением на сцене столь сложной задумки композитора. Зарубежная пресса не раз отмечала, что меццо Маточкиной – это «наслаждение для слуха». «Голос певицы не только наполняет пространство, но и завораживает своим глубоким, тёплым, гибким тембром. Этот голос точен, и в тоже время очень человечен, страстен». Действительно, голос мощный, насыщенный «землистыми», низкими нотами, восхитительно передаёт и угрожающую, смертельную соблазнительность персонажа и мучительные терзания и раскаяние Кундри.

      Очень ярко, по моему мнению, выступил в партии страдающего короля Амфортаса заслуженный артист России Евгений Никитин. Героя гнетут беспокойство, тоска, не говоря уже о жестокой физической боли, которую он вынужден терпеть. Но душевная боль ещё беспощадней. Он, сын короля, не должен носить корону, так как не устоял перед соблазном, не уберёг священное копьё. Сильный, насыщенный голос Никитина, обладающий  широким диапазоном, позволил певцу раскрыть переживания его персонажа в полной мере. По героическому облику и способностью филигранно управлять голосом Никитина нередко сравнивают с Шаляпиным. Певец ясно транслирует ощущение тяжелого бремени власти, погибших надежд персонажа и в то же время даёт широкую палитру сострадания, которого раненый король явно достоин.         

       Злой колдун Клингзор. Как сказал один из зрителей в фойе в антракте – «настоящий рейхсфюрер ведьм». Многогранный персонаж. Зло, решившее прикинуться Добром, но не удержавшееся на грани и всё-таки сорвавшееся в бездну греха, полно жажды мести за свои неудачи. Бас Вадим Кравец, на мой взгляд, убедительно представил этого зловещего персонажа, управляющего «райскими кущами», куда он заманивает добропорядочных христиан, чтобы искушать их.

       И конечно, –  в который уже раз! – невозможно не отметить звучание оркестра, под управлением настоящего музыкального мага Валерия Абисаловича Гергиева. Сущность сложных музыкальных идей Вагнера, проступающих в медленно разворачивающейся увертюре, полной религиозного чувства, в музыкальном описании торжественных, благоуханных обрядов Грааля, в хоралах рыцарей и служек, легко прочитываются слушателем, благодаря мастерству маэстро. Полуметаллические, полупрозрачные тембры, которые до Вагнера были неслыханными в европейской музыке, сочетаются с изысканной чистотой, маскирующей яркие цветовые сгустки, являющиеся, несмотря на внешнюю простоту, одним из высочайших виртуозных достижений оркестровки. 

      Бывая в Мариинском, всегда интересно поговорить со слушателями, узнать их впечатления – ведь приезжают гости со всех концов страны, особенно летом.  Несколько интересных встреч случилось у меня и в этот раз. В перерыве в кафе, за чашкой  очень вкусного каппуччино с богатой молочной пенкой, который я обожаю, разговорилась с девушкой. Она   оказалось певицей из Самары, приехавшей погулять по Петербургу и обязательно послушать  вагнеровский цикл, поучиться. «Голос у меня для Вагнера еще слабоват, –  призналась она. – Но я постоянно работаю над ним. Мечтаю петь». «Скажу честно, после первого действия я точно впала в транс, –  призналась другая слушательница. – Музыка постоянно звучит у меня в ушах». «Моя молодость прошла на галёрке, –  поделилась пожилая женщина, коренная петербурженка. –  В партере в советское время сидели одни иностранцы. И о Вагнере  тогда мы не могли мечтать. Безмерно благодарна Валерию Абисаловичу, что он нам дарит Вагнера. Какая же восхитительная Юля (Маточкина)! Только слушать и слушать».  

      Очень много говорилось в антракте и о времени начала представления. Конечно, желать театру, чтобы показы Вагнера начинались раньше, я думаю, не стоит, всё-таки в рабочие дни это, скорее всего, неудобно. Думаю, стоит настоятельно пожелать Правительству Санкт-Петербурга, чтобы поскорее разрешился долгострой со станцией метро у Мариинского театра. Это возмутительная ситуация, что до сих пор станцию «Театральная» не могут открыть – ещё с советского времени. Нет ни одного театра в мире ранга Мариинского театра, у которого не было бы станции метро. И Большой театр в Москве, и Ковент-Гарден в Лондоне, и Парижская Опера и Миланская – везде городские власти позаботились, чтобы зрители спокойно слушали великую музыку, и не думали, как им поскорее добежать до автобуса. Полагаю, надо поклониться маэстро Гергиеву и театру, что они знакомят нас с шедеврами, и постоянно ставить перед городскими властями вопрос о транспортном сообщении во всех доступных форматах. Либо пусть в дни вагнеровских представлений транспорт ходит на час дольше. Мариинский театр – одно из сокровищ Петербурга; он вполне достоин этого.