О Данииле Андрееве литературоведы часто говорят что «это русский Данте»,  настолько поразительны его пророческие видения. А метафилософские картины «Розы Мира» поднимаются до высот «Божественной комедии». Взлёты озарений Даниила Андреева, его пророчества о борьбе Добра и Зла, опасности тирании и грядущих испытаниях цивилизации и культуры поражают исследователей  своей точностью. Он влиял и влияет на умы людей. При том, что при жизни Андреева не было издано ни строки из его произведений.     Тяжела ли ноша, быть сыном знаменитого отца? Этот вопрос, так или иначе, задавали себе все дети известных, состоявшихся родителей. Во многих случаях авторитет довлел, не давая раскрыться индивидуальности отпрысков.

     Даниил Андреев родился, что называется «с золотой писательской ложкой» во рту. Он появился на свет в Берлине 20 октября (2 ноября) 1905 года. Он стал вторым сыном известнейшего писателя «Серебряного века» Леонида Николаевича Андреева, находившегося в тот момент в зените популярности, и внучатой племянницы Тараса Шевченко Александры Михайловны Андреевой, урожденной Велигорской.

     Нельзя сказать, что Даниилу повезло. Лишиться матери в младенчестве – вряд ли это везение. Александра Николаевна скончалась от послеродовой горячки. Но позднее сам Даниил Леонидович считал это трагическое событие своеобразным знаком свыше – ему было суждено пройти свой собственный путь.  Новорожденного забрала к себе бабушка Ефросинья Варфоломеевна Велигорская, они жили в Москве в семье сестры Александры Михайловны, Елизаветы. Супруг Елизаветы Михайловны был известным врачом. В доме часто бывали деятели искусства – писатели, композиторы. Частенько заглядывали Александр Скрябин, Федор Шаляпин, Иван Бунин, Максим Горький.

     Даниил как губка впитывал все, что говорилось вокруг. Еще до поступления в гимназию он начал сочинять рассказы «Путешествие насекомых», его бурная фантазия создала особый межпланетный мир, где жили и погибали целые династии.

      В сентябре 1917 года Даниил поступил в Московскую гимназию Е.А. Репман, которую окончил в 1923 году. В 1924 году он становится студентом в Высшем Литературно-художественном институте им. Брюсова. Он много пишет, мистические образы, прорывавшиеся в детстве, все яснее проступают в его творчестве.

     Трансцендентная связь, установившаяся между ним и Вселенной, становится всё прочнее. Сам Даниил Андреев так описывал ранние откровения, явившиеся ему. «Первое событие этого рода, сыгравшее в развитии моего внутреннего мира огромную, во многом даже определяющую роль, произошло в августе 1921 года, когда мне ещё не исполнилось пятнадцати лет. Это случилось в Москве, на исходе дня, когда я, очень полюбивший к тому времени бесцельно бродить по улицам и беспредметно мечтать, остановился у парапета в одном из скверов, окружавших Храм Христа Спасителя и приподнятых над набережной. Московские старожилы еще помнят, какой чудесный вид открывался оттуда на реку. Кремль и Замоскворечье с его десятками колоколен и разноцветных куполов. Был, очевидно, уже седьмой час, и в церквах звонили к вечерне ….»

      «Небесный Кремль» вдруг возник перед мысленным взором юноши. «Событие это, – продолжал Андреев, – открыло передо мной или точнее надо мной такой бушующий, ослепляющий, непостижимый мир, охватывавший историческую действительность России в странном единстве с чем-то неизмеримо большим над ней, что много лет я внутренне питался образами и идеями, наплывавшими оттуда в круг сознания». 

      В Пасху 1928 года в церкви Покрова в Левшине Андреев пришел к мысли о всемирной истории, как о едином мистическом потоке. Однако на этом откровения не закончились. «В феврале 1932 года в период моей кратковременной службы на одном из московских заводов, – писал Андреев, – я захворал, и ночью, в жару, приобрёл некоторый опыт, в котором большинство, конечно, не усмотрит ничего, кроме бреда, но для меня – ужасающий по содержанию и безусловный по своей убедительности. Существо, которого касался этот опыт, я обозначил в своих книгах выражением “третий уицраор”. Странное, совсем не русское слово не выдумано мною, оно вторглось в сознание тогда же. Очень упрощённо смысл этого исполинского существа, схожего, пожалуй, с чудищами морских глубин, но несравненно превосходящего их размерами, я бы определил как демона великодержавной государственности. Эта ночь оставалась для меня долгое время одним из самых мучительных переживаний, знакомых мне по личному опыту».         Андреев называл эти откровения термином «инфрафизические прорывы психики».

 В августе 1926 года  Андреев женился на сокурснице Александре Львовне Гублер (псевдоним Горобова) . Однако брак просуществовал всего несколько месяцев и распался. Андреев уходит с курсов и устраивается литературным правщиком газеты на Московском заводе «Динамо». В тот же год он начинает работу над сочинением «Контуры предварительной доктрины», оставшимся незаконченным, и над циклом «Предгорья». В 1935 году Андреев вступает в московский Горком художников-оформителей, а осенью 1937 года приступает к работе над романом о духовных исканиях интеллигенции в эти годы «Странники ночи».

       В конце апреля 1941 года скончался Ф.А. Добров, которого Андреев считал приёмным отцом. Даниил Леонидович тяжело переживает этот удар. А в июле 1942 года из жизни ушла Елизавета Михайловна, тётка, заменившая писателю мать. В октябре 1942 года Даниил Андреев был призван в армию.  Он служил санитаром, художником-оформителем фронтовой газеты. В январе 1943 года в составе 196-й Краснознамённой стрелковой дивизии участвовал в прорыве блокады Ленинграда. Вошёл в город, преодолев по льду Ладожское озеро. За участие в операции был награждён медалью «За оборону Ленинграда». После войны вернулся в Москву и работал художником-оформителем в Московском музее связи. 

         Ещё в 1937 году Даниил Леонидович познакомился с молодой художницей Аллой Ивашевой – Мусатовой, дочерью известного физиолога Бружеса, наполовину литовца, наполовину датчанина. Аллочка сразу поразила Андреева своей искрящейся юностью и красотой. Их познакомил первый муж Аллы Александровны, художник Сергей Ивашов-Мусатов. Алле предстояло стать для Андреева новой опорой в жизни, источником вдохновения, подругой и женой, хранительницей его трудов, «Маргаритой для непризнанного Мастера». «Нудный примус грохочет, / обессмыслив весь дом, / злая нежить хохочет над заветным и странным трудом. / Если надо под поезд, / ты рванёшься за ним, / ты умрешь, успокоясь,/  когда буду читаем и чтим», – эти строки Леонид Андреев посвятил жене.

       Как вспоминала сама Алла Александровна, знакомство с Андреевым состоялось так. «Мы подходили Малым Левшинским переулком к небольшому дому, а навстречу из двери этого дома вышел высокий, худой, стройный, несмотря на сутуловатость  человек с очень легкой и быстрой походкой. Шёл сильный снег, и так я и запомнила: блоковский ночной снегопад, высокий человек со смуглым лицом и тёмными узкими глазами. Очень тёплая рука. Так он вошёл в мою жизнь…».

       «Мы оба поняли, что это – навсегда». Алла сразу же ушла от супруга.  Они тщательно скрывали свое счастье на фоне сталинских репрессий, а потом загрохотала война. Только когда Андреева признали инвалидом и комиссовали, он вернулся в Москву, и они связали свои судьбы навсегда, официально зарегистрировав брак.

        Как и булгаковкий Мастер, Даниил писал роман, который стал причиной его несчастий, но в отличии от той «Рукописи, которая не горит», .....сгинул бесследно в стенах Лубянки. Роман «Странники ночи» о событиях 1937 года Андреев писал не один год. Он читал отрывки из него в кругу друзей дома, среди которых, конечно же, нашлись и «стукачи».  В апреле 1947 года Андреева послали в командировку в Харьков и по пути арестовали. Через два дня сотрудники госбезопасности пришли и за Аллой Александровной в маленькую комнату, где они проживали с Андреевым. При обыске была обнаружена рукопись романа «Странники ночи». И она стала главной «уликой» по «делу Андреева».  Кроме Аллы Александровны арестовали многих друзей Даниила Леонидовича.  Следствие длилось девятнадцать месяцев. Лефортово, Лубянка, к слабому здоровьем писателю применялись особые методы лишения сна. Часовые допросы с лампой в лицо так повлияли на Аллу Александровну, что в конце жизни она ослепла.

       Уже после реабилитации Алле Андреевой удалось извлечь из архивов КГБ акт с резолюцией «Роман «Странники ночи» уничтожить сожжением!».  Сбоку позже военная прокуратура, пересматривавшая дело с наступлением хрущёвской оттепели, поставила большой вопросительный знак. Как можно сжечь главную улику, на основании которой Андреев был обвинен в заговоре против товарища Сталина и приговорён к 25 годам тюремного заключения? Аллу Александровну приговорили к 25 годам лагерей строгого режима. Только короткая отмена расстрелов в 1948 году на время спасла обоим жизнь. Но первый роман писателя погиб. «Это была прекрасно написанная вещь, – вспоминала Алла Александровна. – То, что он утрачен – настоящая беда для русской литературы. “Доктор Живаго” – это революция, “Мастер и Маргарита”– это двадцатые годы». “Странники ночи” должны были рассказать о 37 годе и логически завершить эту цепочку. Но книгу убили».

       Потеря романа, на который было потрачено десять лет жизни, подкосило бы любого автора. Но Даниил Андреев выстоял – помогла вера. Его отправили отбывать наказание во Владимирскую тюрьму. И там писатель задумывает новое эпохальное произведение – знаменитый роман «Роза мира». Это произведение – «гигантская космическая картина мира», которую Андреев увидел …из тюремной камеры под «колокольный звон» тюремных замков.  Андреев сам признавался, что заключение только раскрепостило его дух. «Как я могу не преклоняться с благодарностью перед судьбой, приведшей меня на целое десятилетие в те условия, которые проклинаются почти всеми, их испытавшими, – писал он. –  И которые были не вполне легки и для меня, но которые вместе с тем послужили могучим средством к приоткрытию духовных органов моего существа? Именно в тюрьме с её изоляцией от внешнего мира, с её неограниченным досугом, с её полутора тысячами ночей, проведённых мною в бодрствовании, лёжа на койке, среди спящих товарищей – именно в тюрьме начался для меня новый этап познания…Длинные ряды ночей превратились в сплошное созерцание и осмысление. Глубинная память стала посылать в сознание всеё более и более  отчётливые образы, озарявшие новым смыслом события моей личной жизни и события истории и современности…»

       В тюрьме Андреев пишет такие произведения как поэмы «Гибель Грозного» и «Ленинградский апокалипсис». Совместно с соседями по камере историком Львом Раковым и физиологом Василием Париным создаёт «Иллюстрированный  биографический словарь воображаемых знаменитых деятелей всех стран и времен от А до Я». «Там было настолько тяжело, – рассказывала Алла Александровна, – что, как говорил Даниил, два носовых платка – это было очень много, потому что один носовой платок можно было под себя подстелить, а другим укрыться, чтоб было теплее. Но Даниила тюрьма не сломила – он был человеком, слышащим время. И это понимали все, даже стукачи. Потому что был честный стукач, который докладывал тюремному начальству: Андреева надо беречь – это большой поэт, это явление. Представьте себе! Очень много людей в тюрьме помогали Даниилу. Немцы, которых он высоко ставил в заключении. Если кто-то из них на праздник доставал единственный кусочек туалетного мыла, то они нюхали его по очереди и восхищались: «Wunderbar! Чудесно!». Японцы очень помогали прятать всякие клочки бумаги, на которых он писал, не понимая по-русски».

        Алла Александровна отбывала наказание в Мордовии. «Это был Советский Союз в миниатюре, – вспоминала она позднее. – Основная масса заключённых – украинские и белорусские крестьянки. Потом прибалтийские девушки, и конечно, польки.  Кстати, самый солидарный в мире народ – это поляки. Это просто железная дисциплина: всегда была какая-нибудь скромная незаметная пани, которой все подчинялись беспрекословно. Меня поразила та ненависть, которую все испытывали друг к другу, и особенно к нам, русским. И всё же удалось эту ненависть загасить – мы организовали в лагере свой интернациональный театр, играли в самодеятельности, я в библиотеке одно время там работала – и ко мне стояла очередь из тех же латышек, литовок. Я убедилась тогда, какое богатство наша литература! И поразило меня в лагере полное отсутствие солидарности среди русских, которых в советские годы отучили думать о национальности.  Впрочем, русских сидело мало:  кто-то остался из недобитой интеллигенции, как я. Были старые большевички с расстрелянными мужьями, полные сталинистки, идущие по второму сроку, но не научившиеся ничему. И ещё была смешная категория:  проститутки с иностранцами. Это девчонки и женщины типа сидевшей со мной Лиды Рыбаковой – её в новогоднюю ночь подобрал один француз, накормил жареным гусем, переспал – и она получила три года. Стукачки в основном велись из таких, потому что им нечего было ни жалеть, ни терять. Помню, отчаяние порой душило. Но однажды вечером среди снега и холода я увидела в небе светлую переливающуюся звезду. Эта звезда вдруг вселила в меня надежду, проникла лучами в самое сердце, помогла выжить». 

        После смерти Сталина в ноябре 1954 года Андреев обращается с заявлением на имя Маленкова. «Не убедившись ещё в существовании в нашей стране подлинных, гарантированных демократических свобод, я и сейчас не могу встать на позицию полного и безоговорочного принятия советского строя», – смело пишет он. Однако срок ему сокращают. В процессе пересмотра комиссия сняла с писателя бредовое обвинение, что он намеревался обстрелять машину Сталина на правительственной трассе.

       В конце 1954 года здоровье писателя ухудшается – он перенёс инфаркт миокарда. Но Андреев упорно продолжает работать. Спустя год в лагерной больнице умирает двоюродная сестра Андреева, осуждённая по его делу.       А 2 августа 1956 года из заключения освобождают Аллу Андрееву. Супругам разрешают свидание – первое за долгие годы разлуки. Во время свидания Алла Александровна спрятала и сумела вынести на волю тетрадку со стихами мужа.      17 октября того же года Верховный суд отправляет на доследование дело писателя, а спустя полгода  – 21 июня Пленум Верховного Суда СССР  пересматривает дело Д.Л. Андреева полностью и отменяет обвинения в его адрес.      11 июля 1957 года Даниил Леонидович был полностью реабилитирован.                                                                               «Незадолго до освобождения, – рассказывала Алла Александровна,–Даниила для пересмотра дела повезли в Москву. Мы заранее договорились, что рукописи он оставит в тюрьме, спрятанными среди вещей. Я как жена, явилась во Владимирский централ за вещами мужа. Я дрожала, ожидая, что перед выдачей вещи прощупают и рукописи конфискуют. Но новый начальник по режиму  просто вынес мешок с вещами Даниила и, понимая, что именно отдаёт, сказал мне, глядя в глаза: ”Забирайте всё и немедленно уходите…”. Так черновики “Розы Мира” оказались в Москве, у меня в руках».

      «Розу мира» писатель закончил, будучи больным, уже после освобождения из тюрьмы в 1958 году.  Даниил Андреев с женой вернулись в Москву. Понимая, что времена изменились, писатель отправляет письмо в ЦК `КПСС, в котором просит  разрешить публикацию его произведений. «Жить, не разговаривая с людьми, скрывая буквально от всех своё творчество – не только тяжело, но и невыносимо», – пишет он. В ответ – молчание. Только небольшая материальная помощь через Союз писателей.

      После инфаркта, перенесённого в лагере, Андреев страдал сильнейшей стенокардией. Несмотря на болезнь, Даниил Леонидович упорно работал над «Розой мира». 5 июля 1958 года он закончил одиннадцатую книгу произведения, а в начале октября – весь трактат.

     В это время писатель находился  на Кавказе в местечке Горячий Ключ, в доме творчества художников. Перед  отъездом в Москву Алла Александровна спрятала в горах один из экземпляров рукописи романа. Она нарисовала пейзаж, показывающий то место. «Как только больной Даниил закончил печатать рукопись на машинке, я положила рукопись в бидон и зарыла в землю. Нашла поблизости триангуляционную вышку, которую уж точно не снесут, и отсчитала от нее по диагонали тринадцать шагов в пролесок. Там на раздвоенном дереве я вырезала ножом  крестик и надежно закопала под корнями бидон с экземпляром «Розы мира». Так он там и остался. Как говорится, я её посадила там, а она, Роза, по всей стране проросла».

     После освобождения из тюрьмы Даниил Леонидович прожил всего двадцать три месяца. Единственная мысль, которая придавала ему сил – это желание закончить книгу.  Жить было негде, как вспоминала Алла Александровна, комнаты они лишились при аресте. Скитались по чужим углам. Даниил Леонидович работал, полулёжа, стуча на пишущей машинке.  Алла Александровна делала все, чтобы продлить его жизнь. Она научилась делать уколы до приезда «неотложки». Добивалась комнаты. Комнату Андреевы получили за сорок дней до смерти писателя. «Когда Даниил завершил “Розу мира”, было такое чувство, будто ангел, поддерживавший его всё время, с последней строчкой этой книги тихо разжал руки, – грустно рассказывала супруга писателя. – И всё понеслось навстречу смерти».

     Последние дни жизни Даниил Леонидович провёл в маленькой комнатушке, которой добилась Алла Александровна. Он умер на руках жены 30 марта 1959 года, оставив ей рукописи. После отпевания писателя похоронили на Новодевичьем кладбище рядом с могилой матери.

    Три десятилетия после его смерти Алла Александровна боролась с советской цензурой, стараясь добиться публикации книг Даниила Андреева – безуспешно. 

     Однако и новые времена оказались не лучше. Алла Александровна дожила до крушения СССР, когда власть идеологии исчезла. «Роза мира» была опубликована и вызывала неподдельный интерес читателей.

     К вдове писателя потянулись журналисты за интервью. Однако нашлись и «чёрные дельцы», которые под маской поклонения творчеству Андреева обласкали вдову, обещая сохранить в веках труды писателя. Для Аллы Александровны ситуация осложнилась тем, что в 1997 году она полностью ослепла. Ей было трудно найти поддержку, людей, которые вступились бы за наследие  Андреева. И вдову  принудили подписать кабальный договор, который лишал её всяческих прав на творческое наследие мужа, на те произведения, которые она спасла от тюрьмы и сберегла от цензуры, от уничтожения и забвения.

      Невзирая на угрозы, Алла Андреева  нашла в себе силы обратиться в прессу. Несколько изданий написали о том, как «похищают» бесценные труды мастера. В защиту Аллы Александровны выступили многие известные люди – композиторы Алексей Рыбников и Алексей Ларин, дирижёр  Евгений Колобов. Молодой юрист Юлия Иванова взялась бесплатно представлять интересы Аллы Александровны в судебном процессе. Больше всего вдову волновало не то, что при помощи хитрых юридических схем её просто обобрали. Алла Александровна опасалась, что наследие Андреева опять оказывается спрятанным от людей. Оно становится собственностью некого фонда, который решает, показывать его людям или нет. «Опять никто не изучает творчество Даниила Леонидовича, никто не читает его», – волновалась Алла Александровна. Как выяснилось, фонд намеревался печатать только «Розу мира», чтобы получать прибыль, другие произведения Андреева его не интересовали.

      Несмотря на слепоту, Алла Александровна лично приходила в суд. Она собрала все силы, чтобы снова постоять за дорогое ей имя. Однако на смену доносам и неправедным приговорам у новых хозяев жизни появились другие методы борьбы, не менее жестокие.

     30 апреля 2005 года в маленькой квартире Аллы Александровны в Брюсовом переулке  неожиданно вспыхнул пожар – сразу в двух комнатах. Спастись слепая, очень пожилая женщина самостоятельно не смогла – её нашли мёртвой со скрещенными руками на груди у самого порога квартиры. Тело сильно обгорело. Следствие, как водится, так и не дало ответ, почему одинокая слепая женщина не смогла спастись, и никто ей не помог. Виновных так и не нашли. Однако друзья и поклонники творчества Даниила Андреева были уверены, что пожар  связан с решением суда, который после долгой тяжбы решил вернуть вдове все исключительные права на наследие Даниила Андреева с 1 января 2006 года.

      Алла Александровна Андреева мечтала дожить до столетнего юбилея писателя, который должен был отмечаться в ноябре 2005 года, но этого не случилось. Она хотела организовать вечера памяти, издать малоизвестные произведения, не только «Розу мира», по оставшимся черновикам частично восстановить знаменитых «Странников ночи». Ей очень хотелось, чтобы Даниил Леонидович занял достойное место в русской культуре, рядом со своим отцом Леонидом Андреевым и другими корифеями русского слова.

      Всю жизнь вдова писателя служила ему яркой звездой, освещавшей его жизнь и творчество. Теперь и она угасла. Однако мечта Аллы Александровны сбылась – произведения Даниила Андреева, наконец, пришли к читателю.

     Неувядающая «Роза мира» по-прежнему вызывает большой интерес у читающей и думающей публики. При входе в Литературный институт имени Горького в 2000 году появилась мемориальная доска с упоминанием имени Даниила Андреева, который здесь учился на литературных курсах. В самых отдалённых уголках страны проходят выставки и конференции, посвящённые его творчеству. Так в 2014 году уже после смерти Аллы Александровны в Брянске открылась большая экспозиция, посвящённая писателю. Без сомнения, Алла Александровна очень бы порадовалась.

                                        Санкт-Петербург